Эти слова, страстные и повелительные, действовали на Гладышева как гипноз. Он повиновался ей и лег на спину, положив руки под голову. Она приподнялась немного, облокотилась и, положив голову на согнутую руку, молча, в слабом полусвете, разглядывала его тело, такое белое, крепкое, мускулистое, с высокой и широкой грудной клеткой, с стройными ребрами, с
узким тазом и с мощными выпуклыми ляжками. Темный загар лица и верхней половины шеи резкой чертой отделялся от белизны плеч и груди.
Неточные совпадения
Отослав телеграмму, она пошла одеваться.
Уже одетая и в шляпе, она опять взглянула в
таза потолстевшей, спокойной Аннушки. Явное сострадание было видно в этих маленьких добрых серых глазах.
Когда Иноков стоял, в нем обнаруживалось нечто клинообразное: плечи — широкие, а
таз —
узкий, ноги — тонкие.
Наконец хромой
таза вернулся, и мы стали готовиться к переправе. Это было не так просто и легко, как казалось с берега. Течение в реке было весьма быстрое, перевозчик-таза каждый раз поднимался вверх по воде метров на 300 и затем
уже пускался к противоположному берегу, упираясь изо всех сил шестом в дно реки, и все же течением его сносило к самому устью.
На другой день мы продолжали наш путь вниз по долине реки Такемы и в три с половиной дня дошли до моря
уже без всяких приключений. Это было 22 сентября. С каким удовольствием я растянулся на чистой циновке в фанзе у
тазов! Гостеприимные удэгейцы окружили нас всяческим вниманием: одни принесли мясо, другие — чай, третьи — сухую рыбу. Я вымылся, надел чистое белье и занялся работой.
На другой стороне сидит здоровенный, краснорожий богатырь в одной рубахе с засученным до плеча рукавом, перед ним цирюльник с окровавленным ланцетом — значит,
уж операция кончена; из руки богатыря высокой струей бьет, как из фонтана, кровь, а под рукой стоит крошечный мальчишка, с полотенцем через плечо, и держит
таз, большой
таз, наполовину полный крови.
Тотчас я почувствовал, что мешаю, — меня толкнули в плечо, задели по ногам, бесцеремонная рука заставила отступить в сторону, а тут женщина стукнула по локтю
тазом, и
уже несколько человек крикнули ворчливо-поспешно, чтобы я убрался с дороги.
Лужа крови. Мои руки по локоть в крови. Кровяные пятна на простынях. Красные сгустки и комки марли. А Пелагея Ивановна
уже встряхивает младенца и похлопывает его. Аксинья гремит ведрами, наливая в
тазы воду. Младенца погружают то в холодную, то в горячую воду. Он молчит, и голова его безжизненно, словно на ниточке, болтается из стороны в сторону. Но вот вдруг не то скрип, не то вздох, а за ним слабый, хриплый первый крик.
Компаньонки бежали в переднюю; несколько минут спустя старый слуга в ливрейном фраке приносил медный
таз с пучком мяты на раскаленном кирпиче и, торопливо выступая по
узким половикам, поливал ее уксусом.
«Сидел я у крыльца на лавочке, когда Петр Яковлевич с трубкою в руках прошли мимо меня после утреннего чаю; но миновав дом по садовой дорожке, вернулись назад и, подавая мне докуренную трубку, сказали: «Отнеси в дом», а сами вслед затем пошли в сад. Я
уже успел сварить целый
таз вишен и накрыл варенье ситом от мух, как идет буфетчик Иван Палочкин и говорит...
— А за прочее, — сказала она, — я за тебя
уж не боюсь — ты
уже так себя погубил, что теперь тебя от женщин предостерегать нечего: самая хитрая немка тебя больше спутать не может; но об опрятности их говорят много лишнего: я их тоже знаю, — у нас акушерка была Катерина Христофоровна; бывало, в котором
тазу осенью варенье варит, в том же сама целый год воротнички подсинивает.
В небольшой спальне с диваном и несколькими креслами
уже была готова пышная постель из душистого сена и ярко горел камин. В соседней комнате стояла гранитная ваза, наполненная невской водой, с серебряным
тазом и ковшом для окачивания и прочими принадлежностями.